Доклад на XV Зимней школе по теме «Лики благодарности»

Начнем с этимологии терминов и понятий, со словарных определений.

Благодарность – чувство признательности к кому-либо за оказанное благо (на уровне переживания, или также деятельностное). 

Благо – нечто хорошее, доброе, полезное, добро, польза, счастье, благополучие.

Дар  – 1)подарок, подношение, гостинец; 2)пожертвование); 3)талант, дарование (дар Божий) -Предполагается бескорыстность дарения – дар не требует возмещения, принимается с благодарностью и бережно используется.

Благодарность кажется непосредственно связанной со справедливостью (справедливость – понятие о должном, содержащее в себе требование соответствия деяния и воздаяния – то есть кары или награды, в частности, соответствия труда и вознаграждения, заслуг и их признания).

О терапевтическом ресурсе благодарности сказано много – вплоть до позитивных изменений на уровне мировоззрения (развивается принятие жизни во всех ее аспектах) – в любом случае наблюдается движение к большей целостности. Можно предположить, что диспозиционально благодарные люди чаще способны практиковать позитивный взгляд на мир, осуществляя селекцию происходящих событий сквозь «розовые очки» благодарности, изменяя свой эмоциональный баланс к лучшему. В свою очередь, эта схема подкрепляет встречное отношение других людей – «мир соглашается». Благодарные люди склонны чаще использовать конструктивные копинг-стратегии – инструментальное поведение и поиск социальной поддержки. Это побуждает их раньше замечать социальные ресурсы и использовать их. Стоит отметить, что ретроспективный опыт благодарности дает доступ к скрытым ресурсам прошлого, возможно, травматичного опыта, и это знание побуждает субъекта к поисковой активности в отношении подобных скрытых резервов и потенций в ситуации нынешней.

Имеется, однако, достаточно данных о неоднозначности описываемого явления.

К примеру, в системной психотерапии Б.Хеллингера благодарность рассматривается как возможность поддержания баланса между «брать» и «давать» во имя сохранения равновесия любой системы человеческих отношений (семейной, родовой, коллективной), как и душевного равновесия отдельного субъекта. Однако искаженно понятая благодарность чревата так называемой «фундаментальной лояльностью» по отношению к членам своей семьи в ущерб свободному выбору жизненного пути субъекта (распространенный пример одиночества взрослых, полностью посвятивших себя уходу за родителями). В этом контексте благодарность тесно смыкается с понятием справедливости, которого придерживается та или иная группа. В процессе анализа предсказуемо обнаруживается отрицаемая или вытесняемая враждебность к объекту такой заботы. 

В статье «Исследование феноменологии переживания благодарности» (Г. Н. Кислица, Вестник СПбГУ. Сер. 16. 2016. вып. 3) – приводятся данные эмпирического пилотного исследования феномена благодарности на российской выборке с помощью контент-анализа, с целью выявления характеристик переживания благодарности, наличия (или отсутствия) ее ресурсных возможностей для позитивной адаптации человека к реалиям современного мира. 

В исследовании участвовало 10 добровольцев в возрасте от 29 до 49 лет, все с высшим образованием, психически здоровы, социально адаптированы, получают второе высшее психологическое образование. По инструкции требовалось вспомнить свой опыт переживания чувства благодарности и дать его описание в стиле дневникового метода. Проанализировано 45 различных жизненных ситуаций, запускающих переживание благодарности, относящихся к различным ситуациям и обстоятельствам, разному возрасту субъектов благодарности, и сама эмоциональная окраска ситуации, за которую человек был благодарен, тоже изрядно разнилась.

Анализ данных проводился по следующим категориям: жизненный (возрастной) период, адресат благодарности, обстоятельства, запускающие означенное переживание, наконец, эмоциональная окраска переживания: воспринималась (воспринимается) ли она вполне позитивно или с примесью неловкости или горечи, возможен также вариант формальной благодарности.

С учетом всех оговорок, в ходе исследования получены небезынтересные данные.

Обстоятельства, запускающие переживание благодарности, по результатам исследования распределились следующим образом»:

!. Обстоятельства «спасения-избавления»

2. «Приобретение-подарок»

3. «Приращение опыта-знаний»

4. «Поддержка в кризисной ситуации»

5. «Повышение самооценки»

6. «Перманентное присутствие»

7. «Направленные любовь и внимание»

Среди адресатов благодарности оказалось примерно одинаковое количество более сильных и равных по статусу людей. Один респондент с благодарностью вспомнил детей, двое описали чувство благодарности к самим себе (склонна полагать, при анализе можно было бы обнаружить адресата – внутренний объект). Часто встречались описания благодарности по отношению к экзистенциальным персонификациям – Богу, жизни, судьбе.

Реже всего респонденты в своих воспоминаниях обращались к детству, почти все детские воспоминания касались опыта любви и понимания, а также поддержания самоуважения со стороны значимых взрослых. Интересно, что респонденты, с благодарностью вспоминавшие детство, описали больше ситуаций, связанных с переживанием этого чувства в другие возрастные периоды.

В воспоминаниях позднейших периодов жизни значима тема разделенного чувства – радости, тревоги и прочих переживаний. Похоже, для возникновения чувства благодарности важен момент «сонастраивания» двух людей на одну волну (эмпатия) – хотя и не является необходимым условием. Однако в этом случае благодарность переживается как «незамутненное» чувство. Если же двое находятся в разных эмоциональных состояниях, тем паче «в разных весовых категориях» (когда даритель находится «в позиции «сверху»), различие в эмоциональном состоянии или неравенство позиций не препятствует самой ситуации возникновения благодарности, но к чувству благодарности может примешиваться ощущение неловкости или горечи, хуже того, униженности —  как следствия регресса в инфантильную зависимость (рискну предположить, что означенные переживания могут быть хотя бы отчасти сконтейнированы дарителем).

Цитируя Тацита: «Благодеяния приятны только тогда, когда знаешь, что можешь за них отплатить» — от себя добавлю, по крайней мере, потенциально — здесь ответная благодарность выступает как мера уравновешивания отношений. В противном случае нарушается внутренний баланс, при котором люди могут чувствовать себя равными и независимыми партнерами. Возникающие отношения долженствования (тем паче, униженности) вызывают желание дистанцироваться от субъекта благодеяния. 

Итак, благодарность может существенно разниться по качеству переживаний: переживаться как безусловно позитивно, так и весьма амбивалентно, когда радость и облегчение смешаны с досадой и чувством неловкости, к примеру, в ситуации, выявляющей потаенные личные слабости, когда неожиданные жизненные трудности провоцируют дезадаптацию, взламывают привычные защиты (приемы совладания) и выявляют то, что вовсе не хотелось обнаружить, тем паче продемонстрировать. В результате переживание стыда, досады заставляет благодарность быстро стереться из памяти. В случае амбивалентного (частичного, «дефектного») переживания благодарности можно говорить о наличии внутреннего конфликта. Таким образом, способность субъекта к переживанию благодарности может быть достаточно диагностической.

Неуместность акта дарения (как не эмпатичная забота) чревата переживанием смеси вины за отвержение предоставленного блага и враждебности к дарителю в ответ на фрустрацию.

«Опережающая» благодарность как «доброкачественная» манипуляция — «Сказки» Эдуарда Лабулэ (Норвежская сказка «Добрая жена»)/сказка Андерсена «Что муженек ни сделает, то и хорошо». 

Клинический материал.

Анализантка сообщает, что затрудняется просить о чем бы то ни было (в первую очередь, своего бойфренда, но не только его), путаясь в своих чувствах по этому поводу: смесь враждебности и вины, за которыми, как удалось выяснить, – стыд. Когда ей все же удается обратиться с просьбой, которая удовлетворится, или получить некое благо по инициативе объекта, она испытывает замешательство: смесь признательности, непосильного долженствования, обиды и слабости, никчемности. В ответ на заботу и щедрость партнера она совершенно теряется, чувство признательности блокируется тревогой, ощущением незаслуженности благ, сменяющемся обидой и злостью. При этом она вполне отдает себе отчет в том, что ее «спасибо» партнера совершенно окрыляет, он готов на руках ее носить и мир к ногам ее бросать. В свою очередь, выражение благодарности с его стороны для нее почти невыносимо, она впадает в растерянность, смущение, торопливо переводит разговор на другую тему или обесценивает свои немалые весьма самоотверженные деяния. Она остро осознает свою зависть к своему безмятежному бойфренду, которому неведомы подобные мучения.

В итоге пришли к тому, что способность благодарить, как и принимать благодарность, блокируется стыдом,точнее, ощущением своей ничтожности. Анализантка заверила, что подобная динамика характерна и для ее матери, и для бабушки со стороны матери.

В ответ на мою фантазию о том, что подобное чувство могло бы принадлежать сироте, которую приютили и кормят из милости, и милости этой можно в любой момент лишиться, вместе с шансом на выживание, пациентка, к нашему общему с ней удивлению, сообщила, что прабабушка (мать упомянутой бабушки) росла сиротой у чужих людей, которые совсем юной выдали ее замуж по своему усмотрению за человека недоброго и даже жестокого, вспоминают потомки эту прабабушку как сущего ангела, особу безропотную и всем угождающую.

От вышеописанного материала осталось ощущение, что необходимым (одним из необходимых, вопрос — достаточным ли?) условием формирования способности к благодарности (неважно, будучи субъектом или объектом оной), является стабильность самоуважения – надежность внутреннего ощущения собственной ценности (очевидно, в соответствии с логикой Кляйн, коррелирующим с прочностью установленности хорошего внутреннего объекта).